– Обижаешь!

– И без обид!

Мама широко улыбается:

– Договорились.

Мы дружно смотрим на мужчин, которые разговаривают у панорамного окна. Кажется, отец и сын окончательно помирились.

В эту минуту Ник, будто чувствуя мой взгляд, оглядывается и посылает мне такую улыбку, что внутри меня словно просыпается небольшое солнышко.

– Никита любит тебя, – неожиданно признает мама.

– И я его люблю. Очень.

Вечером родители размещаются на диване в гостиной, а я на правах невесты пробираюсь в спальню Омельчина. Оказывается, есть особый кайф в том, чтобы стараться издавать как можно меньше звуков, занимаясь любовью! Приходится уткнуться лицом в подушку, чтобы не кричать от удовольствия. Но что поделать, если Ник доводит меня до блаженства так, что я забываю, кто я и где я?

– Есть важный разговор, жених! – говорю, отдышавшись и положив голову ему на плечо.

– Так строго? – улыбается Ник. – Может, повторим?

– Нет-нет!

Я приподнимаюсь, упираясь ладонями в его грудь.

– Это насчет твоей работы. Ну и моей тоже. Я была неправа, когда говорила, что ты обязан уделять мне внимание. Не обязан. Для тебя важно твое дело, как и для меня важна фотография. Поэтому я считаю, что никто из нас не должен ревновать другого к его работе!

– Не обязан, – соглашается Ник, поглаживая мое плечо. – Давай вообще уберем все обязательства из наших отношений. Я хочу быть с тобой Вета, потому что я хочу с тобой быть. И я счастлив проводить время с тобой.

У меня не получается сдержать улыбки, хотя я все еще пытаюсь держать серьезное лицо.

– И никаких условий!

– Условия у нас любишь выдвигать ты.

– Эй! – я легонько бью его по плечу. – И без злопамятности.

– Согласен. Только ты и я, – Ник ухмыляется. – Куда нам еще злопамятность?

Ему прилетает подушкой, за что меня опрокидывают на спину и ощутимо кусают за шею. Теперь я рычу уже по-настоящему, но вспоминая, что в гостиной родители, очень недолго. Мы не можем оторваться друг от друга, а когда все-таки засыпаем, в моей голове не остается мыслей. Им там просто некуда поместиться, потому что всю меня заполняет абсолютное счастье.

Несколько дней спустя

Сегодня у меня выходной. Поручил все дела Максу и вот уже два часа сижу в машине, припаркованной возле Школы Розза. Сам настоял на том, чтобы привезти Вету на экзамен.

После возвращения из Индонезии она не ходила, а летала, радостная и взбудораженная. Но перед самым важным днем мой тигренок половину ночи проворочалась в постели. Потом Вета сожгла завтрак, посадила пятно на платье и с воплями носилась по квартире, срочно соображая, что надеть, чтобы хорошо выглядеть. Раньше меня раздражали женские нервы, но видимо, я окончательно и бесповоротно влюбился, потому что в ее исполнении это не бесило. Я разрывался между желанием не мешать ей рефлексировать и желанием пообещать устроить ей чертов Нью-Йорк с выставками и прочим. Но сам прекрасно понимал, что дело не в самом Нью-Йорке, а в ее признании. Победе.

Поэтому я отловил рыжую, отвлекая поцелуем, а потом, когда она все-таки расслабилась, сказал:

– Вет, ты у меня самая талантливая. И ты выиграешь. Ты уже выиграла! Тем, что не сдалась. Что сделала реально классный проект. Если ваш Джордж не сможет это разглядеть, то стоит ли ориентироваться на его мнение?

Во взгляде тигренка загорелся знакомый огонь, она расправила плечи и вздернула нос.

– Ты прав. Я крутая. И я выиграю.

Вот в таком боевом настрое, я отпустил ее на защиту, а сам теперь мучился неизвестностью. Да я за себя так не переживал, как за нее!

Но вот Вета появилась на крыльце школы, белая, как снег, выпавший утром, и с огромным глазами. Не натягивая шапки, махнула кому-то рукой и сразу метнулась к моей машине, нырнула на пассажирское сидение и сложила руки на коленях.

Черт! Неужели не взял?

Во мне просыпается желание пойти и побеседовать с ее преподом. Заодно посмотреть на остальные таланты, которые смогли переплюнуть гениальность Веты. Но в задницу всех преподов! В задницу таланты!

Самое главное – моя девочка.

– Летим в Нью-Йорк?

Вета долго молчит, потом поворачивается ко мне…

– Да! – выдыхает тигренок, и ее губы расплываются в улыбке. Такую я видел только однажды, когда она приняла мое предложение. – Я лечу! Я выиграла, Ник! Ему понравилась моя идея показать всех участников твоего проекта и сам процесс создания.

Еще бы ему она не понравилась! Индонезийский проект обещал стать самым успешным из моих проектов, в том числе и благодаря идее Веты.

– Я выиграла эту поездку, но до сих пор не могу в это поверить.

Она всхлипывает и бросается в мои объятия, прижимается так доверчиво, что я успеваю сдержать ругательство. Развела меня, значит. Хитро!

– Ты и не можешь поверить? – смеюсь я. – Женщина, ты приручила самого Ника Омельчина. Отныне для тебя нет ничего невозможного.

– Действительно, – смеется она в ответ. – Конечно, я бы расстроилась, если бы не поехала в Нью-Йорк, но самый главный приз я уже и так получила. Тебя.

Ее слова срывают крышу настолько, что я готов наброситься на нее прямо здесь. В центре Москвы, среди бела дня, прямо в машине.

Чтобы этого не сделать, целую ее – крепко, так, что перехватывает дыхание, а сердце сбивается с ритма. Потом поворачиваю ключ в замке зажигания и говорю:

– Поехали отмечать?